Дитя лагуны - Страница 20

Мик поставила статуэтку на место и обернулась к Эрику. В его глазах был вопрос, в ее — восхищение.

Эрик и сам не ожидал, что для него будет так важно услышать ее мнение об этих фигурках. Его жена никогда не понимала ни того, зачем Эрик тратит на это время, ни того, что в этом привлекательного.

Но Эрик не осуждал ее за это. В конце концов, у каждого — свои представления о красоте. Ао, дитя природы, могла ценить только естественную красоту — красоту деревьев и цветов, птиц и рыб, красоту лазурного океана, окутанного розовыми лучами рассвета. И, возможно, она была права — эта красота стоит куда больше того, что делал Эрик…

— Потрясающе… — прошептала Мик. — Как будто в них — вся суть полинезийцев. Их светлый и чистый рай, нетронутый белыми поселенцами…

— Ты действительно так думаешь? — спросил Эрик. Сердце его билось так сильно, будто девушка нежно провела рукой по его лицу.

Мик кивнула.

— Ты удивляешься, словно никто никогда не восхищался твоими фигурками, — улыбнулась она. — Словно не ты выиграл первое место в конкурсе… Я чувствую их. Я беру их в руки и словно становлюсь тем, что они изображают. Странное ощущение…

И еще раз его погладили по щеке. Нежно-нежно. Ласково-ласково. Кровь Эрика забурлила. Он не понимал, что с ним происходит. Ему было наплевать на первое место, которое он взял на конкурсе, на то, что его глиняные фигурки туристы раскупали, как будто кроме них нечего было взять.

В восхищении Мик была какая-то особенная, чувственная радость, которая заставляла Эрика желать большей близости с этой девушкой. С девушкой, способной так по-детски восторгаться и в то же время так серьезно, по-взрослому, рассуждать… Ему нужно было сказать ей что-нибудь, но он не мог. Потребность слова и действия повисла в воздухе, как тонкая, почти невидимая, но ощутимая леска. Может, поцеловать ее? — неожиданно пришло ему в голову. Губы Мик казались такими зовущими… Эрик с трудом погасил так некстати воспламенившееся желание.

Мик первой нарушила воцарившуюся между ними беспокойную тишину.

— Кстати, я все хотела тебя спросить… Твои фигурки отправил на конкурс Риокаа?

Эрик с облегчением улыбнулся, сознавая, что все уже позади, — он удержался и не поцеловал Микаэлу.

— Да, старый пройдоха, — ответил он, все еще удивляясь тому, как быстро воспламенился. — Он утащил из мастерской несколько фигурок и отослал их по почте. До сих пор не пойму, откуда он узнал о конкурсе. Я научил Риокаа сносно изъясняться по-английски, но с чтением у него были большие проблемы…

— Ты научил его говорить по-английски? — брови Мик удивленно поползли вверх, а глаза цвета салатных листьев расширились. — Вот это да…

— На меня нашла блажь, когда я поселился в лагуне. Решил на ком-то попрактиковаться. Ао отказалась, а уговорить Риокаа было просто. Вот так и получилось…

Он сообщил об этом с такой легкостью, будто научил собаку подавать лапу. Мик не сомневалась, что уроки английского с полинезийцем, всю жизнь прожившим в лагуне, стоили Эрику большого труда. Что еще ей предстоит узнать об этом мужчине?..

Она повернулась к полкам, висящим напротив стеллажей с фигурками. На них была большая коллекция причудливых морских раковин. Одни были колючими, как морские ежи, другие были расколоты так, что напоминали причудливых зверушек. Третьи — гладко-гладко вылизаны волнами.

— Что это? — поинтересовалась Мик, подойдя к полкам.

— Разве не видишь? Ракушки.

— А зачем они тебе? Какие-то странные. — Мик залюбовалась одной из раковин, очень большой и красивой. Ее рельефная розовая поверхность отливала перламутром. Мик приложила ее к уху. Говорят, так можно услышать море…

— Зачем? Просто мне нравится собирать то, что океан выбрасывает на побережье. У каждой раковины — своя история…

— И что за история у этой раковины? — Мик протянула ему перламутровую красавицу.

Эрик взял раковину в руки и посмотрел на нее так, словно она была живым существом.

— Это — Принцесса с острова Гаваики. Видишь этот конус сверху — это ее маленькая головка и узенькая, совсем как у тебя, талия. А дальше — пышная юбка из самой дорогой материи, какая только может быть.

Эту материю подарил ей Рассвет. Он был влюблен в Принцессу и очень хотел сделать ее своей женой. Но увы, у Принцессы было много завистниц — ведь она была очень красивой. Самой красивой девушкой во всей Полинезии. Именно злые завистницы погубили Принцессу. Они пришли к Сестрам-Сумеркам и рассказали им о том, что Рассвет подарил Принцессе платье. Одна из Сестер-Сумерек была влюблена в Рассвет. Она страшно взревновала и превратила Принцессу в раковину.

Принцесса будет оставаться раковиной до тех пор, пока Рассвет не найдет ее и не признает в ней свою потерянную возлюбленную. Иногда по утрам я выношу ее и кладу на камни. Кто знает, может, Рассвет узнает ее и вернет ей прежний облик?

Эрик закончил рассказ и вложил раковину в руки Мик. Он чувствовал смущение. Может быть, не стоило рассказывать Мик о своих выдумках? Этой девушке совсем не обязательно знать, что он до сих пор фантазирует, как мальчишка…

Мик ощутила в руке приятную тяжесть раковины и в ту же секунду поняла, почему Эрик придумывает истории своим найденышам. Теперь она смотрела на раковину не как на пустую безделушку, а как на настоящую принцессу, только заколдованную. Конус казался головой и талией. Перламутрово-рассветный панцирь — пышной юбкой. Да он кудесник, этот Эрик Торланд…

— Наверное, я кажусь тебе смешным, — озвучил свои мысли Эрик. — Но знаешь, чем хороша эта лагуна? Здесь не приходится изображать из себя кого-то. Здесь ты такой, как есть…